Бабушка как катализатор добровольчества

О том, зачем волонтерская деятельность самим волонтерам, почему о добрых делах нужно громко говорить, как люди приходят к добровольчеству и почему порой из него уходят, а также о многом другом рассказал Дмитрий Захаров – общественный деятель, автор социальных и благотворительных проектов, руководитель социальной службы «#БрюсовПомощь» в прямом эфире с главным редактором портала «Приходы» Евгенией Жуковской в раках лектория «БлагоДарю».

Волонтеры в статистике и вне ее

Мы во взаимодействии с волонтёрами Всероссийской акции «Мы вместе» практически самого начала ее появления. Более того скажу: в первую волну все добровольцы нашей приходской службы помощи были обеспечены необходимыми пропусками как раз благодаря нашим коллегам из «Мы вместе». Думаю, озвученная на официальном уровне оценка в 6 миллионов людей, вовлеченных в волонтерство во время пандемии, сильно занижена – я думаю, что эта цифра на самом деле больше, может быть, даже в два или три раза, потому что не все добровольцы регистрируются в акции «Мы вместе». А добрых дел в нашей стране происходит огромное множество.

Убежден, что у каждого человека в жизни появляется потребность сделать что-то не для себя, а для другого. И люди находят разные способы реализации этой потребности. Как я шучу, можно просто бабушку перевести через дорогу – вот ты уже и доброволец, волонтёр. Ты сделал доброе дело, хоть и не попал в статистику, не зарегистрировался. Эти полтора года, ставшие очень тяжелыми для нашей Родины, с другой стороны, дали людям много возможностей реализовать потребность помогать.

Само волонтерство получило развитие у нас еще до пандемии – например, соответствующий федеральный закон был принят в 2018 году. Всплески развития добровольческого движения вызывали разные события, в том числе и очень печальные, такие, как разрушительное наводнение в Краснодарском крае в 201-м, другие катастрофы, когда возможно проявить себя с хорошей стороны, помогая, например, вытащить ребёнка из-под завалов и пр. Еще большим стимулом стала пандемия коронавируса – эта глобальная беда всколыхнула у многих людей стремление реализовать потребность что-то сделать не для себя.

Волонтерство – для сытых и незанятых?

Некоторое время назад один из зрителей YouTube-канала «Изолента», на котором я регулярно выступаю, написал в чате, мол, чтобы быть добровольцем, надо иметь много свободного времени, да и свободных денег, нужно быть этаким зажиточным, сытым и не слишком занятым человеком, а тот, кто утром уходит на работу, а вечером возвращается уже без сил, заниматься волонтерством не может. На мой взгляд, это не так – всегда можно найти какое-то дело по своим возможностям и таким образом помочь. Например, ребята на «Изоленте» собирают деньги на наш проект уличной помощи бездомным, и любой из аудитории этого канала может им отправить пожертвование – это дает нам возможность помогать тем, кто на улице в беде. Люди присылают по 100-150 рублей, в Москве это дешевле, чем чашку кофе приобрести, а нам пожертвованные средства помогают не прекращать эту деятельность.

Добро требует тишины?

Мы помним евангельские слова о милостыне, которую надо совершать так, чтобы левая рука не знала, что делает правая. Также приходят на память слова из классического мультфильма: «Делай добро и бросай его в воду». Но, с другой стороны, получается один вред от этого, что мы не знаем, что люди делают хорошего. Где-то собралось много волонтёров, добровольцев, они совершают добрые дела, но про это никто не знает, никто не понимает их поступков, а значит, к их делу не присоединятся другие, они не узнают, как можно реализовать потребность сделать что-то доброе для другого человека.

И в столице, и в других регионах есть много добровольцев, благотворительных организаций, фондов, движений, к которым можно присоединиться, есть огромное количество добрых дел, в которых можно поучаствовать. Главное, чтобы было желание, а также чтобы была информация, как это сделать. Но я вижу, что про такое мало кто рассказывает, а если нет рассказа, если не показан понятный путь, «дорожная карта», то люди и не приходят. Моя хорошая знакомая говорит, что во всех наших публикациях обязательно должен быть призыв: если вы хотите помочь, приходите туда-то. А люди, которые хотят делать добро, есть везде.

Волонтерские технологии

Волонтерская работа в зависимости от задач, от места реализации проекта, других условий может иметь какие-то особенности, но в целом базовую технологию можно мультиплицировать на разные регионы, на разные группы.

Что нужно сделать для организации такой работы? Прежде всего, следует выяснить, что из добрых дел в вашем городе уже делается. Сейчас я бы, скорее всего, присоединился к какому-то существующему делу. Прежде чем начал бы на пустом месте создавать что-то новое, посмотрел бы, попробовал для начала.

Надо сказать, запал добровольца в чем-то похож на горячность неофитства. Вот решили бабушек через дорогу переводить – все подорвались на это, ждем их у дороги и переводим, переводим, переводим... А потом выясняется, что иногда погода плохая, туман или дождь, а потом и зима начнется, будет холодно. А пока ждешь бабушку, тебе кушать еще захотелось. Получается, доброе дело – далеко не всегда такое уж комфортное, и лучше его совершать системно, например, чтобы был какой-то график перевода бабушек через дорогу, дабы иметь и время на отдых, на другие дела. Таким образом, появившийся изначально душевный порыв всё-таки надо ставить на системные рельсы.

И тут начинается много проблем, ведь одно дело, когда в порыве энтузиазма все куда-то побежали, и совсем другое, когда потом получается, что начатое доброе дело надо делать регулярно, на постоянной основе. Вот тут уровень энтузиазма, конечно, падает. В данной ситуации многое зависит от тех, кто организовывает добровольческую деятельность.

Два «кита» добровольчества

Что изменилось за эти полтора пандемийных года в моей работе как руководителя волонтерской организации? Раньше я так много не рассказывал о том, что мы делаем. Это тоже надо уметь, ведь необходимо, чтобы рассказ был интересным. Такая работа очень помогает нашей деятельности, потому что, что греха таить, она базируется на двух «китах» – это люди и это деньги. Чтобы организовать привлечение этих ресурсов, надо рассказывать, чем мы занимаемся, надо вовлекать в нашу деятельность других людей, надо делать так, чтобы они пришли и не ушли.

Раньше так не было. В какой-то момент я оказался в некой ловушке: окей, мы делаем добрые дела – ну и хорошо, рассказывать об этом не будем, зачем хвалиться, это нехорошо и неправильно. А жизнь в прошлом году показала: наоборот, нужно про это рассказывать. Конечно, не говорить, какие мы якобы крутые, а обращаться к людям: мы делаем такое дело, смотрите, как это происходит и как можно к нам присоединиться. Если хотите помогать тому, кто в беде, приходите к нам – мы всё покажем, если вы хотите научиться, мы поделимся опытом. Хотите – с нами вместе делайте, хотите – потом создавайте на базе накопленного опыта какое-то свое направление.

В общем, могу сказать, что для меня стало очень важным показать наше дело и поделиться опытом. Любой может прийти, посмотреть, поучаствовать и дальше принять решение: в какой комфортной для себя форме он мог бы участвовать в добрых делах.

Эта хрупкая добрая воля

Уже до пандемии у нас был большой резерв добровольцев – порядка ста человек. Впрочем, цифра эта более или менее плавающая, она зависит, в том числе, от напряженности работы. Впрочем, в пандемию вся работа, по большому счёту, напряжённая: необходимо выполнять санитарные нормы, повышаются требования к дисциплине работы, к регулярности, то есть это получается уже добровольчество не акционного типа, а достаточно системная работа, предполагающая необходимость еженедельно что-то делать вне зависимости от того, хочется или не хочется.

И тут мы сталкиваемся с серьезной дилеммой. Добровольчество, волонтерство – это, прежде всего, добрая воля, а добрая воля – хрупкая штука, и она зачастую разбивается об рутину. Однако без этой самой рутины невозможно исполнить основную задачу – помочь человеку.

Вот, например, в уличной помощи бездомным всё крутится вокруг возникновения доверительных отношений с нуждающимися людьми, а необходимое условие для этого – чтобы помощь оказывалась регулярно. К примеру, если мы помогаем бездомным около Курского вокзала, надо это делать регулярно вне зависимости от того, идет ли дождь либо снег, стоит туман или дымка, свалился ли метеорит с неба. Что бы ни случилось, в определённый момент мы там – только тогда это всё работает. Разумеется, мы не решаем все проблемы бездомных, но это первые ступеньки лестницы, по которой человек может пойти наверх.

В связи с имеющимися в этот период трудностями у нас сначала уменьшилось число добровольцев, потом подросло, впоследствии показатель снова несколько снизился. По последним подсчетам, у нас сейчас 84 человека в резерве. Впрочем, такие показатели в определенной степени объясняются тем, что в условиях пандемии несколько сократилось разнообразие деятельности. У нас ведь не только деятельность по оказанию помощи нуждающимся в ней людям, но и другая добровольческая деятельность. Мы, например, силами волонтеров проводили массу мероприятий – это в более широком смысле тоже социальная деятельность, направленная на пользу общества. Сейчас это направление находится «на паузе» из-за санитарных ограничений.

Кроме того, часть добровольцев в ситуации санитарных ограничений из-за пандемии не может участвовать в нашей деятельности. Однако они всё равно остались нашими друзьями, мы их любим, ждём и надеемся, что когда всё это закончится, будем делать вместе интересные вещи.

Перегрузка остановит движение

Для того чтобы люди оставались, а не уходили, «перегорев», руководителю волонтёрского движения важно, в том числе, не перегрузить добровольца задачами. А соблазн такой есть, потому что в какой-то раз добровольцев хватает, потом вдруг их пришло мало, задачи же все равно необходимо выполнять. Так давайте я вот этой, к примеру, Татьяне поручу ещё больше, а потом ещё больше, а потом ещё, и еще, и еще… Очевидно, что любой человек сломается под такой нагрузкой.

Причём нужно помнить, что добровольчество – не коммерческие отношения, где ты в рамках трудовых обязанностей выполняешь работу и за это получаешь деньги. Тут всё намного более тонко. Если человека перегрузить и он уже не может что-то выполнить, что-то обещанного не получается, у него потом возникает чувство вины: как же так, я пришёл помогать, пришел бабушку через дорогу переводить, а перевел двух, но больше не могу, а бабушки же идут, и я им не помогаю. Значит, наверное, лучше я уйду… Причем если человек уходит в такой ситуации, он уже не возвращается, потому что для него вернуться – это опять столкнуться с тем, что он что-то не сделал. Проще уйти. Это немного похоже на то, как наши подопечные пропадают, если у них жизнь налаживается: если человек уже не в беде, то зачастую для него вернуться в помогающую организацию – это лишнее напоминание себе о том, каким он был в какой плохой ситуации, как для него это было тяжело.

Причем правило безопасности, позволяющее не перегореть, важно соблюдать и по отношению к добровольцу, и по отношению к руководителю волонтерской организации. Это как в самолете при падении давления воздуха – сначала нужно надеть кислородную маску на себя, а потом на ребенка. Если не соблюдать такой порядок, скорее всего, это закончится плохо для всех. У меня должны быть силы, чтоб продолжать начатое дело, а силы – это вещь не бесконечная.

Бывает, что силы заканчиваются. Это нормально, если человек помогает, помогает, помогает, а потом говорит: стоп, вот сейчас я не могу помогать. Например, в проекте по помощи бездомным участвует мой хороший товарищ и друг Павел, прихожанин нашего храма. Он дает уроки музыки, и последние полтора или даже два месяца эти уроки совпадают с нашим благотворительным мероприятием, поэтому Павел не может в нем участвовать. И я говорю ему: «Павел, в этом нет никакой вашей вины. Просто так получается. Мы Вам всегда рады, и когда рабочий график поменяется, приходите к нам. Вы все равно в нашей команде».

Нельзя перегружаться задачами, а то они накроют тебя с головой, как могильный холм, и ты ничего не сможешь сделать – ни бабушку перевести через дорогу, ни бездомному помощь оказать, ни в эфир прийти и рассказать о добровольческой деятельности. Есть время разбрасывать камни, есть время их собирать, есть время творить добрые дела, а есть время отдыхать от этого. И это нормально.

Если человек уходит

Когда люди впервые к нам приходят, я предлагаю: посмотрите, что вам по силам, исходя из вашего рабочего и личного графика, и давайте поговорим, в чем вы хотите участвовать. В этом, этом и этом? Окей, давайте попробуем. А дальше уже смотрим, что происходит с человеком, и если он сдает, это момент, когда с ним стоит поговорить. Вообще разговор – это круто, всегда здорово поговорить, спросить, что случилось. Самое же главное – чтобы человек почувствовал, что он не один.

Наверное, именно из-за этой потребности и возникает стремление участвовать в добрых делах: каждому важно понимать, что он нужен кому-то. Он пришёл и что-то делает доброе – и вот он уже нужен, он уже не один.

Бывает, что человек приходил, помогал, а потом что-то пропал… Исходя из опыта, скажу, что важно человека не бросать, даже если он ушёл из волонтерской деятельности.

Любой из участвующих в такой работе может в определенный момент уйти. Но, мне кажется, перед этим стоит подойти и сказать, почему ты уходишь.

Причин для ухода может быть много. По моему опыту, обычно люди ломаются на том, что нет системной работы, нет «игры в долгую». Я человек немощный, и мне сложно рассуждать про веру, как её измерить, как она влияет на добровольческую деятельность, поэтому я стараюсь взять системностью работы. Врать не буду, не могу сказать, что это всегда получается на уровне, которым я был бы доволен. Но я обучаюсь, смотрю, что происходит, и стараюсь свою деятельность скорректировать, что позволяет систематизировать и добровольческую работу.

«Прокачиваем скиллы»

Фраза из фильма «Бригада» «во всём этом прикрываю вас я», мне кажется, относится и к руководителю добровольческого движения. Ты собираешь команду, берёшь ответственность за всю ее деятельность, отвечаешь за начатые добрые дела. По моему опыту, без этого не работает.

Если выражаться в модном сейчас стиле, основные скиллы-навыки, которые нужно «прокачивать» руководителю волонтерского движения, – это умение слышать людей. Как это делать? Я делаю это, изучая психологию, например, такое ее направление, как «понимающую психотерапию» Федора Василюка, которая основана на том, чтобы уметь человека слышать. Такие знания и навыки помогают общаться с людьми. Я полтора года до пандемии этому посвятил – в пандемию времени, к сожалению, мало на что остается.

Кроме того, необходимо «прокачивать» управленческие скиллы – знать про управление командой, про умение делегировать. Я на одном курсе по управлению услышал, что если руководитель заявляет, мол, чтобы сделать что-то хорошо, нужно это сделать самому, то он плохой руководитель. Это было для меня открытием, я ведь как думал: пусть я руководитель, но я должен все уметь делать сам и быть готов в любой момент закрыть собой нашу дружную разномастную компанию добровольцев. А выяснилось, что это мой большой недочет – я не умею делегировать, не умею контролировать исполнение поручений. Причем и контроль в отношении только пришедшего человека и того, кто уже долго работает, имеет опыт, необходимые компетенции, должен быть разный. Все это переворачивало мои прежние представления.

Так что для организатора добровольческая деятельность интересна еще и тем, что можно многому научиться. Получается, с одной стороны, мы помогаем тем кто в беде, а с другой стороны, в процессе организации волонтерской работы можно получить много неожиданных «плюшек»: «прокачать» навыки руководителя, научиться говорить в прямом эфире, познакомиться с кучей интересных людей.