Среди тех, кто когда-то был епархиальным координатором Международного грантового конкурса «Православная инициатива», есть и правящие архиереи Русской Православной Церкви. О своей многолетней дружбе с этой грантовой программой рассказывает епископ Волгодонский и Сальский Антоний.
Ваше Преосвященство, когда Вы впервые познакомились с программой «Православная инициатива»?
– Когда эта грантовая программа появилась, я был ещё насельником Иоанно-Предтеченского монастыря города Астрахани. И надо сказать, что на протяжении всех лет моего служения я так или иначе сталкиваюсь с «Православной инициативой» – теперь уже и в качестве архиерея. И мне радостно, что в какой-то степени даже мое становление священническое было связано с участием в ней сначала как координатора (будучи иеромонахом, я в течение какого-то времени был координатором программы от Астраханской епархии), а потом уже и как заявителя конкурса «Православная инициатива». Мы создавали проекты и на какие-то из них выигрывали гранты. Сейчас я в большей степени внешне курирую проектную деятельность в нашей епархии, а наши братья и сестры занимаются реализацией тех или иных программ при поддержке «Православной инициативы».
Некоторые наблюдатели называют программу «фабрикой добрых дел». Кто-то говорит, что это школа созидательных действий. А как бы Вы охарактеризовали это начинание, и в чем, на Ваш взгляд, заключается её значение для нашей Церкви, нашего общества и нашего государства?
– Как мне кажется, главная ценность «Православной инициативы» – это предоставление возможности реализовать что-то. Потому что нередко сталкиваешься с тем, что тебя переполняют какие-то идеи, но возможности ограничены, и в этом поиске ресурсов, при их недостатке ты порой просто отказываешься от каких-то важных начинаний. С одной стороны, участие в программе даёт импульс тому или иному делу. Но самое главное, мне кажется, что после этого импульса начатое однажды дело продолжает жить. Самые успешные проекты – как раз именно такие. То есть «Православная инициатива» помогает сдвинуть с мёртвой точки некоторые начинания, даёт им этот начальный импульс, а потом проект уже начинает двигаться за счёт энергии тех людей, которые присоединяются к стартовавшему делу.
Думаю, с самого начала программы предполагалось, что обязательно должны быть соработники – те, кто реально поддерживает этот проект, а не просто пишет номинальные письма поддержки. И за счёт общей энергии тех, кто соучаствует в начинании, процесс продолжается.
В период проведения специальной военной операции возросла активность волонтёрского движения. Как Вы считаете, помощь фронту как-то отражается на созидательной активности в поле гражданских инициатив в тылу?
– Да. Инициатива, которая появляется, что называется, снизу, всегда очень ценна, и самое главное, она жизнеспособна. Люди что-то начинают делать сами, и порой им даже внешней поддержки не нужно – тот самый созидательный импульс, о котором я упоминал, здесь достигается за счёт энергии самих людей. Конечно, у них сильная мотивация: помощь нашим воинам сегодня очень важна.
В очередной раз мы показали способность объединяться вместе вокруг какой-то идеи, вокруг общего дела для того, чтобы вместе достигать поставленных целей. И то, что я наблюдаю сегодня, – вот эти объединения мирян, в какой-то степени даже стихийные – поражает меня. Мы, как можем, стараемся поддерживать их инициативы, быть их соучастниками, в том числе изыскивать и выделять какие-то средства, так как эти начинания сегодня очень важны.
Сейчас многие говорят о необходимости воспитывать у граждан России чувство патриотизма. Как Вы считаете, с чего сегодня стоит начинать разговор со школьниками о любви к Отечеству?
– Думаю, надо начинать с разговора о любви как таковой, потому что любовь к Отечеству – это уже следующий шаг.
У нас есть в епархии программа, которую мы назвали «Беседы о самом важном»: священнослужители встречаются с учениками девятых-десятых классов школ или первокурсниками средних специальных учебных заведений. Мы проводим по три встречи, тема одной из которых – «Что такое любовь?». На этих беседах мы говорим о разных гранях любви, о том, какой она бывает. И если говорить о любви к Отечеству, конечно, надо прежде всего говорить в принципе о способности человека любить и о любви не как о некой эмоции или чувстве, а как о состоянии человека, которое делает его способным жертвовать собою. Любовь в евангельском ее понимании, любовь как жертва напрямую связана с любовью к Отечеству.
И твоя любовь к нему должна заключаться в желании созидать в Отечестве своём, в том числе когда мы говорим о малой родине, месте, в котором ты родился и живёшь. Это начинается с малых дел, с преобразования пространства вокруг себя, наведения в нём элементарной чистоты, с инициатив не просто по благоустройству, а по украшению места, в котором ты живёшь.
В понятие любви к Отечеству входит, конечно же, и знание истории – истории своего рода, своего края, своего города, своей страны. В конечном итоге, это уже не просто знание, а любовь к истории и понимание того, что ты на этой земле – не пришелец из ниоткуда, не инопланетянин. Ты здесь живёшь и трудишься потому, что до тебя на этой земле жило и трудилось огромное число людей, которые имеют прямое отношение к твоей жизни. И ты, в свою очередь, тоже становишься некой точкой, которая включается в непрерывную нить нашей истории, и ты тоже вносишь свой вклад в будущее, в то, что будет происходить с будущим поколением.
Если бы Вас попросили назвать три главные темы, без проработки которых в гражданском обществе невозможно сохранение традиционных духовно-нравственных ценностей в России, что бы Вы ответили?
– Любовь, труд и вера. Мне кажется, без этих трех глубоких понятий, каждое из которых требует своего раскрытия, зрелое гражданское общество построить в современной России невозможно.
Что, с Вашей точки зрения, является главным в мотивации людей к участию в добрых делах?
– Я искренне надеюсь, что главным остаётся наша способность к состраданию, сопереживанию, соработничеству. Когда мы говорим о том, в чем различие между делами милосердия, которые совершает верующий человек и, например, светским волонтерством, добровольчеством, я говорю, что разница принципиальная – она в том, что христианин призван совершать дела милосердия, это часть веры и обязанность его как христианина. И когда христианин это делает, он ничего не должен ждать взамен, никаких наград. Добровольчество имеет несколько иную характеристику. Тем не менее, радостно, что импульс волонтерства сохраняется, и мне хочется верить, что все-таки главное в этом деле – глубинная, генетически в нас заложенная способность к совместному созиданию, когда мы что-то делаем вместе и с общей целью. Эти движущие силы, мне кажется, способны сегодня наше общество консолидировать и помочь нам понять, кто мы есть.
Многие века Церковь говорит о том, что в основе каждого доброго и полезного дела лежит жертва того, кто это дело совершает. А насколько сегодня, на Ваш взгляд, люди в нашей стране, особенно молодёжь, готовы носить тяготы друг друга, и что нужно предпринять, чтобы такое стремление рождалось в жителях России?
– Я хочу верить и верю, что это присутствует в наших молодых людях. Общаясь с представителями молодого поколения, я вижу: они не то что бы не готовы жертвовать – они иногда не знают, что в принципе без самопожертвования невозможно никакое созидание, и самое главное, невозможна любовь. Когда мы об этом говорим, для них иногда это становится откровением.
И дело не в том, что они такие эгоистичные. Мир, в котором выросли нынешние молодые люди, – это мир, в котором очень многое доступно и легко достижимо. Информацию ты можешь получить просто парой движений пальцев, для того, чтобы приобрести какой-то продукт, нужны лишь нехитрые манипуляции в своём телефоне. Все кажется очень лёгким, очень доступным. Даже трата денег сегодня – это просто цифровая операция, абсолютно неосязаемая, и порой она не воспринимается людьми как какое-то реальное действие. Поэтому важно напоминать нашим молодым людям простые истины: что без жертвенности ты не способен вырасти в определённую меру, что ты никогда не приобретёшь свободы, если не будешь иметь опыт самоограничения, и ты никогда не научишься любить, если не научишься отдавать.
Мне кажется, когда они слышат эти простые вещи, в них что-то срабатывает, потому что человек не может жить, постоянно потребляя, а русский человек – тем более. И мне кажется, порой молодые люди не осознают, почему же то потребление, которое они имеют, их не радует. А когда им открываешь простую вещь, что на самом деле тебя обрадует, если ты отдашь, у ребят вдруг что-то меняется, и они понимают, что за этим принципом есть очень важное содержание жизни, которое было для них скрыто. Поэтому я считаю, что об этом надо говорить.
Публикация издания «Созидатели России»
(приложение к журналу «Юрист предприятия»),
ноябрь 2025 г.
Благодарим за помощь в подготовке публикации
пресс-службу Волгодонской епархии
